Зловредный будильник нарушил сон так сладко дремлющего Хидана.
- #$!@#!!!! –  именно с этой  энергичной фразы началось пробуждение Хидана, когда тот оказался лежащим вниз головой под кроватью. Почесавший в месте ниже пояса, он наконец поднялся, изрядно похрустев суставами в области шеи. Черт, опять шею сломал...
Спустя пару секунд пришло осознание вчерашней гулянки и как следствие головная боль с похмелья, от которого никакое бессмертие не спасет. Протерев глаза и хорошо зевнув, фэн  ели-как спустился на первый этаж и заглянул на кухню, дабы найти чегонть из остатков в холодильнике. Спитонив  кем-то оставленный огрызок бутерброда, Хидан прихватил бутылку пива из морозилки. Питье пришлось кстати, задавив Сахару в горле.
- Молочка бы......о, точно! Пойду к Дей-чану...лишний тетрапак она мне отвесит.
Перед самым уходом приверженец натянул лежащие на диване штаны...в одних панцу  было идти не то, что бы стыдно – просто не поймут ведь всю прелесть трусов в слониках.
Вооруженный одной бутылкой  с пивом Хидан направился к пункту назначения.

---> Маленький домик Итачи и Дейдары

*"Очнись..."
Сквозь липкую тьму, которая казалась объяла Хидана целиком, захватив каждую клеточку тела, залепив глаза, забив уши и не давая даже вдохнуть настоящего, живого воздуха. Сквозь тьму, которую жрец не мог прорвать сам, никогда не мог, которая как будто консервировала его от реальности на долгие долгие годы, каждый раз давай все поводы думать, что "на этот раз он по-настоящему мёртв", сковозь эту тьму к нему проникал практически неразличимый, тихий, но уверенный в себе голос.

"Очнись..."
Это похоже на то, как Владыка Мира говорит приказ глухому от рождения старику, зная, что тот его услышит... Тихо и размеренно, Владыка Мира никуда не торопится, смотря в светлеющее лицо ошарашенного старика, начинающего слышать ранее несуществующие для него звуки, потому что так ему повелел Великий.

"Очнись."
В третий раз это слово ощущается как удар камнем в висок. Оно с болью входит в голову и поражает все органы чувств резкой вспышкой, из непроглядной черноты мир становится ослепительно белым, от затылка до самых кончиков пальцев ног проходит быстрая волна ощущений, как будто тонкие иглы аккапунктурщика входят под кожу, но почти моментально исчезают... Разкая боль заставляет открыть глаза для крика, а ярчайший свет заглушает голос ещё в зародыше - не чувствуя рук и ног, с широко открытыми глазами и судорожным дыханием Хидан падает на пол и не может ни успокоится, ни закрыть глаза и забыться... Ему страшно, он сомневается. Он всегда сомневался, и потому до сих пор жив, как будто в насмешку и наказание за своё неверие. Каждый раз, находясь в подобном трансе он боялся что не очнётся, что Ясин оставит его одного... Умирать... Навсегда...

-Живой... Ха! Всё таки живой.
*Ощутив, как последний кусок мяса закончился вслед за предыдущим, как живот заполняло ощущение наполненности, а горло приятно болело от более чем литра по-настоящему ледяного молока, Хидан выпустил пакет из рук и, не веря своему телу, качал головой смотря прямиком в пол, упершись локтями в колени. Он улыбался. Улыбался как счастливый младенец, смеясь над своей недавней тревогой, боязнью смерти, над озлобленностью на Сасори и Дейдару, а так же всему остальному. Каким же мелочным это казалось сейчас, ему, живому. 
Остатки молока из упавшего пакета растеклись по полу кухни широким белым пятном. Всё равно. Хидан сидел нагой на обыкновенном деревянном стуле, он с удовольствием ловил запахи и ощущения доходившие до него - открытый холодильник служил одновременно источником как духа съестного, так и холода, мурашки и дрожь пробегали по всему телу Жреца, но это были приятные неудобства. Не сравнимые с той чудовищной болью, что он испытал недавно. Следы от предыдущей "смерти" уже почти исчезли - волосы были вымыты, хотя и свисали не уложенной гривой, следы крови и грязи окончательно смыла вода - если не считать нескольких серьёзных шрамов, ноющую боль в заживающей ноге и не до конца разработанное плече, он был как новый. 
Холодная лужа, не ставшая ни на градус теплее от соприкосновения с плиткой, наконец расползлась настолько, что дотянулась до ступней Хидана и привела его в чувства. Слишком холодно, и мокро. Несколько раз сморгнув, он выкинул из головы напавшее оцепенение и заставил голову работать в нормальном, адекватном режиме. Ещё раз поёжился от пониженной температуры, он поднялся и направился в комнаты - привести в порядок себя, затем кухню, затем ванную - никто не знает, каким в следующий раз он вернётся домой.