Судя по его словам Орочимару-сама сейчас спокоен, рассудителен, он вновь стал самим собой. Такие приступы необоснованной злобы случались у него раньше, порой они очень дорого стоили, но никогда раньше я не видел его настолько безрассудным, ведь даже тогда он сохранял четкий ум и делал это скорее в угоду своим капризам, никогда не мешая это с делом. Чем же я настолько сильно разозлил его? Ведь все что я делал было логично, я даже пытался объяснить...
Всего в из селения было пять выходов в окрестности, но все они заканчивались далеко от деревни и по этой причине ни один из них мне подходил, пришлось идти через тот, у входа в который меня ждал Саннин. Чем ближе я подходил, тем больше я чувствовал себя мелким мальчишкой, вытворившим разгневавший родителей поступок. Лишь с той разницей что здесь я был прав, но это не давало никакой уверенности, наоборот, заставляло усомниться в трезвости собственного ума. Возможна причина была в том что я никогда раньше не сомневался в Орочимару-сама. Протестовал, вносил коррективы, иногда осуждал, но сомневаться - никогда. Я чувствую себя виноватым и где-то в самой глубине души подниматься волны ужаса, и саннин наверняка это знает. Он действительно, как змея, змеи умеют чувствовать ваш страх.
На последнем повороте Кабуто почти вжался в стену на неосвященной стороне коридора, даже старался, непонятно зачем, идти тише, наверное это было одно из тех правил шиноби - будь незаметнее, которое уже почти превратилось в инстинкт.
Орочимару-сама... он не сомневался что каге видит его насквозь, но все же его лицо приняло подходящее случаю выражение раскаяния, простая дань приличию, это казалось естественным, это давало защиту, не только от Каге, но и от самого себя.
