Чунин продолжал идти по улице, устремив свой взгяд в небо и предаваясь своим невеселым мыслям. Как вдруг его ушей настиг приветственный окрик, заставивший опустить взгляд. Сначала, промелькнула мысль что приветствует его Акихико. Но только на мгновение - у Сарутоби совешенно другой голос, да и не здоровается он так никогда.
Секунду спустя чунин понял кто перед ним. И впал в легкий ступор, который только усилился после произнесенной Хатаке Какаши фразой.
Но в одном копирующий ниндзя ошибался. Долгий день не ждет его впереди. Этот день, к которому подходит определение «тяжелый», длится уже боги знают сколько времени. И было не ясно когда же он наконец кончится.
Не задавая ни одного вопроса, чунин последовал за дзенином. В последний раз он сильно сжал камень. Сухо хрустнуло, и две половинки разломанного булыжника упали на улочку. До отца Сингу было еще далеко, но он тоже кое-что умел.

==> Дорога в страну Риса.

Синг несколько раз обдумал сказанное Хатаке Какаши. И недоверие все росло внутри.
Убивать шпиона, пять лет водящего за нос всю Коноху. Зачем? Лучше взять его живым и через него выйти на других предателей. Наверняка ему кто-то помогал. Неужели это не нужно?
И главное что можно проверить убийством человека? Сингу дважды доводилось убивать людей на задании. За три года это совсем немного. Но случаи были, и они занесены в его личное дело. Проверку на излишнюю миролюбивость он прошел давным-давно. И вопрос о необходимость убийства так и не получил ответа.
Чунин вдруг осознал, что веселость, джойнина которого он уважал, начинала его раздражать. К чему она сейчас?
Однако официантка ждала, и вежливо улыбнувшись чунин заказал тоже чашку чая. Он вообще бы ничего не заказал, есть и пить не хотелось, но сидеть с пустыми руками в кафе долгих два часа было бы попросту глупо.

-  Какаши-сан. - Меделнно проговорил чунин когда официнтка отошла – почему именно убить?

Адреналин в крови чунина будоражил кровь. Хотелось действовать, но приходилось ждать. И он заставил себя думать.
Указательный палец правой руки размеренно постукивал по столу. Не издавая впрочем никакого звука. И взгляд чунина, задумчивый и настороженный, был прикован к нему.

Чунину предстояло убийство, смутное ощущение таящейся опасности и казалось бы полная сосредоточенность на миссии. Все это было, однако последняя реплика, сказанная очень громко, была неожиданной. Более того Синг почувствовал как уши его начинают гореть, а щеки заливаться краской. Но причиной этому не были выдающиеся актерские способности чунина. Он действительно буквально сгорал от стыда. Это в его-то возрасте. Как мальчишка ей богу.
Однако стыд быстро перебила откуда-то взявшаяся злость.
А с какого Хатаке Какаши вы так привлекаете внимание? Людей конечно мало. Но вас сложно спутать с другим шиноби.
Ощущение того, что его хотят подставить росла. Чунина не оставляло внутренне ощущение неправильности. Как-то слишком наигранно. Все слишком бросалось в глаза. Все было слишком.
Контролировать не можете? Что за ерунда? Коноха, по меркам других деревень, была достаточно миролюбивой, но вот допрашивать, и держать в заключении, вражеских шиноби здесь не разучились. Куда бы он делся? Все бы рассказал. Странный ответ Хатаке Какаши. Странный. А вы ли это передо мной вообще?

Чунин посмотрел на сидящего рядом с ним дзенина, и также приблизившись вплотную к уху, человеку назвавшему себя Хатаке Какаши, - ни дать ни взять, смущенный молодой человек, делиться впечатлениями с более опытным товарищем, произес, чуть слышно:
- Что сказал вам Хокаге, в конце первой моей проверки?

Отредактировано Синг (2009-02-14 00:17:30)

Лицо Синга сново залило краской. Но на этот раз не от смущения, а от гнева. Если это была проверка на выдержку, то он ее провалил. Слишком много выпало ему за это короткое время.
Лицо чунина окаменело на мгновение, а затем его рука легла на плече джойнина и крепко сжала. Камень бы выдержал эту хватку. Плечо оказалось не менее крепким.
Со стороны казалось будто «молодой» недовольный, поведением товарища, что-то ему выговаривает.
- Снимать не надо. И за дурака меня держать тоже. – вся вежливость исчезла, будто ее и не было. – Если ты узнал о испытании Хокаге, то и о «спасении друзей» мог разузнать. – сказал чунин, глядя прямо в глаз незнакомца. - Или кто-то за тебя разузнал. Я повторю свой вопрос. Зачем мне его убивать? Если ты не ответишь, я, клянусь всеми богами, сделаю все чтобы ты отсюда сам не вышел.
Сейчас Синг приобразился. Ему хватило выдержки не привлекать излишнего внимания и сохранять образ, только близко сидящий человек мог видеть, что в глазах его разгорается недобрый огонек.

Огоньки в глазах Синга потихоньку разгорались в багровое пламя, грозившее заполнить собой весь его взгляд. Рука, лежавшая на плече сжалась сильнее, и он ощутил, всем телом, как другая рука, основанием ладони врежется сейчас в лицо сидящему перед ним человеку (то что это не Хатаке Какаши он был теперь почти полностью уверен) в нос. Превращая лицо в кашу и хорошеньк оглушая.
Однако чунин не успел этого сделать.
- Эй, эй парень Не вздумай здесь еще драку утраивать. – кромко проорал один из стариков. – кто ты Шиноби или пьяное отребье? Веди себя соответствующе.
Эти слова остановили чунина на какое-то мгновение, которое хватило той части его сознания, (что называлось Разум), будто аккуратному казначею свести всю информацию в один отчет, и постучав зарвавшейся гордости по плечу, отодвинуть ее в сторону.
Пламя в его глазах поутихло.
Раскрой глаза идиот. Ты сам задал ему вопрос для проверки его личности, на который он ответил правильно. Это раз. Во-вторых, подойдя к тебе наулице, он сказал о второй части испытания, что тоже абсолютно верно. Об этом мог знать только он да Сарутоби. Приказы о проверки врядли писались, и их не мог прочитать посторонний. И в-третьих. Когда вы покидали стены Конохи, чунины на воротах не подняли никакой тревоги. Если бы это был предатель, применивший Хенге, уж его бы раскусили сразу. Ты идиот.
Но с другой стороны, то что предлагает он это тоже нелогично, и звучит просто глупо.
Рука чунина отпустила плечо Хатаке Какаши и слегка похлопала по нему. Дескать прости, не обижайся на «старого приятеля», с кем не бывает.
Лицо Синга расплылость в притворной улыбке, и он тихо заговорил, так чтобы никто не слышал, ну ни дать ни взять, извиняется за свое поведение:
- Пользу деревне не может привести идиот. Убить шпиона. – чунин слегка ухмыльнулся – который водил за нос всю Коноху пять лет. Данные, которые он собрал, могут стоить жизни множеству людей. Все это говорит, что знает он очень много. И он опытен как никто другой. А это значит, что наверняка с ним работал кто-то еще. И что же мне предлагается сделать? Убить его, и вместе с ним  возможность выйти на других предателей. Которые наверняка есть. Что это за… - чунин подбирал верное слово - идиотизм? Я не верю, что такое задание мог дать Хокаге. Я не верю, что таким поступком могу помочь деревне. Если ЭТО – чунин сделал ударение на этом слове – поступок хорошего шиноби. То я тогда – плохой.

Думай сам, всегда. Иначе это сделают за тебя другие. – говорил когда-то его отец. – отвечать за свои поступки будешь, ты. Платить за свои ошибки это нормально. Но платить за чужие…
Чунин бросил косой взгляд на Хатаке Какаши, а потом уставился в чашку с чаем. Он молчал долгих пять минут. При этом крутя чашку и следя за бликами на поверхности чая.
Я скажу вам правду. Хатаке Какаши. Вы говорите, что на кону моя жизнь. Я знаю, что мой ответ вам не понравится. И мне так и хочется, дать правильный ответ, другой, в котором я с вам соглашусь. Но я скажу то во что верю. Чтож, проверки для того и нужны, чтобы отсевать не тех людей. Если я из тех, то так тому и быть.
- Да думал, и буду думать дальше. И мерить своими мерками. – молчание, и упрямый взгляд перед собой. – Потому, что тот кто не думает, и у кого нет своих мерок тот… - чунин снова замолчал. Потом он продолжил и голос его был глухим и пустым. – Если я убью того старика. Вы знаете, что подумают, оставшиеся? Я расскажу. Вошли два пьяных шиноби, приставали к официантке, чуть не устроили драку, а затем один из них убил тихо сидящего человека, не сделавшего им ничего плохого. Как вы думаете, как будет выглядеть Коноха в их глазах? Какие разговоры пойдут? Будет ли в этом польза? Можете не отвечать. Вы хотите проверить, смогу ли я убить предателя? Да смогу. Поэтому давайте уже дождемся его.
И Синг погрузился в молчание. Он понимал, что наговорил лишнего. Но знал, что сказать это необходимо. И видимо, больше из него было не вытащить ни единого слова.

Каждое слово, произносимое Хатаке Какаши, были словно удары кулачного бойца, загнавшего и методично избивающего своего противника в углу. И как, загнанный в угол, чунин все ниже и ниже наклонял голову, словно стараясь прикрыть челюсть от ударов.
Слухи. Они распространяются быстро. Слишком быстро. И то что вначале, было одним убитым. То, дойдя до другого города, станет двадцатью и сорока убитыми. А позже, окажется, что и всю деревню вырезели ради забавы. И кто будет заказывать задания для Конохи. И как эти здоровые, сильные, строящие будущее…
А к демонам все это. Ты знал, кто они. Никто тебе на рассказывал про шиноби красивые сказки. Они всего лишь убийцы. И ты такой же. Я убьют того шпиона. Все. Хватит. ХВАТИТ.
На вопрос джойнина Синг не ответил. Только продолжал смотреть в чашку чая, не сводя с бликов своего взгляда. Словно, ученик на экзамене не знающий ответа, и на все попытки учителя «вытащить» неудачника наводящими вопросами, отвечающий тому тишиной.

Последние слова джойнина потрясли Синга. Последний удар в этом словесном поединке, был за Хатаке Какаши. Если бы это был кулачный поединок, то по правилам, бой пора было бы остановить. Только правил здесь не было. И останавливать никто ничего не собирался. А наоборот – облив холодной водой, заставляли драться дальше.
Фехтовальщик медленно поднял голову. Мышцы, словно натянутые канаты в шторм, отвратительно скрипели. Сейчас все окружающее пространство потеряло четкость. Фигуры, сидящих с людей, превратились в размытые пятна. Находящийся рядом копирующий ниндзя тоже. Единственно, удивительно четко, до мельчайший деталей, видимым предметом, был, воткнутый в стол кунай. С тупым непониманием, чунин смотрел на него. Внутри что-то противно натянулось. Синг начал, медленно, ужасно медленно подниматься.
Его сознание разрывалось на две части. Одна, грязно ругаясь, заставляла его опрометью метнуться в закрывшуюся дверь. Промедли лишнюю секунду, и девушка скроется среди улочек деревеньки только ее и ищи. Вторая же часть, знала, что будет дальше. Знала, что необходимо было миролюбиво улыбаясь, подойти к ней, а затем убить. И это подталкивало сидеть на месте. И вот такое противоречие заставляло тело рвать само-себя, чтобы хоть как-то двигаться.
Наконец, чунин поднялся. Его рука сжалась в кулак. Сильнейший удар, в который он вложил всю скопившуюся ненависть, вогнал воткнутый кунай глубоко в стол. Так, что торчать остался только кусочек рукоятки.
Сейчас Синг, понял, что ненавидит, сидящего перед ним джойнина. Так как не ненавидел больше никого. И его злобный взгляд, брошенный на того, яственно о том говорил.
Спустя секунду он покинул помещение. Выполнять миссию. Становиться палачом. Чтож, если Коноха нуждается в них. Она их получит.

Со стороны могло показаться, что Синг шел быстро и легко. Это было отчасти так. Только вот каждый шаг, что-то рвал глубоко внутри чунина. Что-то важное для него. То без чего он наверняка уже перестанет быть тем кем был когда-то. Возможно, это сделало бы его лучше, как шиноби. Возможно.
Когда он услышал голос Хатаке Какаши, внутри что-то радостно замерло. Ну конечно, вот сейчас выяснится, что все закончилось. Что он прошел. И не надо было никого убивать.
Однако, последующие слова, словно бросок остро отточенного куная, срезали незримые нити на которых воспарила надежда, и та на секунду замерев, рухнула вниз, разбившись сотней осколков.
И внутри снова все закипело. Но не было там жаркой ярости, был только холодный, отрезвляющий гнев. Поведение джойнина не просто раздражало Синга. Оно его откровенно злило. Тот играл в секреты. В загадочного и повидавшего все убийцу. Двадцать минут, ЦЕЛЫХ двадцать минут, пока они шли по дороге, этот… молчал, весело щурясь под солнцем. Затем впустую потратил время, привлекая к себе излишнее внимание, развлекаясь пустой беседой. Ему было важно чтобы чунин выполнил задание? Если да, так выдай с самого начала всю информацию, для успешного выполнения. Если конечно, нужно было, чтобы выполнение было успешным. Ведь на ходу жизни множества людей. Как он там сказал, молодых, сильных, и стоящих будущее. А вместо этого, он только вставляет палки в колеса. Мешает. Играет. Забавляется.
Это все равно, что бросить отряд в пекло, не сообщив никакого задания. И когда там все полягут, из-за неправильных выводов, сделанных из-за недостатка информации, так потом уныло развести руками и сказать: «Ну ребята сами ничего у меня не спрашивали. Вот ведь идиоты правда?».
Не нужно джойнину устранение этой официантки. Не спасает чунин ничьих жизней. С ним просто играют. Просто забавляются. А поэтому…
Чунин остановился. Секунду постоял.
- А не пошли бы вы Какаши-сама. - сказал он холодно и отчужденно.

Отредактировано Синг (2009-02-15 23:25:39)